Министерство связи и массовых коммуникаций России будет составлять рейтинг самых грамотных и безграмотных средств массовой информации. Лидерам «безграмотного» списка, например, говорящим «в Украине», министерство будет присуждать премию «Золотой типун».

Мама работает кассиром на жд вокзале:
-Мне нужен билет в Воронеж только через Новороссию.
-Через что?
-Ну днр,лнр
-Пешком пиздуй
Люблю маму

...скорее всего провокатор, но не исключено, что сказочный гомосоветикус...

скорее всего провокатор, но не исключено, что сказочный гомосоветикус...

Все знакомые сидят заполняют анкеты на лотерею грнкарт...

Дмитрий Тымчук

Оперативные данные группы «Информационное Сопротивление».

За минувшие сутки режим прекращения огня был нарушен российско-террористическими войсками около 30 раз.

Наиболее активно террористы действовали на Донецком и Дебальцевском направлениях - 11 и 9 обстрелов соответственно.

6 раз были обстреляны украинские позиции в аэропорту в Донецке, 4 раза наносились огневые удары по опорному пункту вблизи н.п. Чернухино, 3 раза открывался огонь по позициям сил АТО в окрестностях Павлополя.

Также зафиксированы обстрелы украинских войск в районе н.п. Никишино, Малоорловка, Николаевка, Гранитное, Майорское, Миус, Золотое, Гнутово.

В районе н.п.Донецк (северный и северо-западный районы города) развёрнута «сводная бригада» российско-террористических войск. Основа «бригады» – доукомплектованный батальон «Оплот» и несколько мелких террористических групп. «Бригада» оснащена несколькими десятками единиц бронетехники и до 30 ед. артсистем. Отмечены случаи проникновения диверсионно-разведывательных групп террористов в районы, контролируемые украинскими войсками, за окружной дорогой Донецка.

Также в Донецке зафиксированы мобильные группы российских войск, действующие без взаимодействия с террористическими группировками. «Координирующий центр» российских ДРГ находится на восточной окраине Донецка. Ранее отмечалась переброска в этот район командно-штабных машин (КШМ) войск РФ из района н.п.Торез.

Зафиксирована переброска бронегруппы российско-террористических войск через район Саур-Могилы по направлению н.п.Тельманово. Бронегруппа включает до 20 единиц бронетехники, включая 5-6 танков.

На Старогнатовском плацдарме отмечается активность войск противника на флангах (н.п.Гранитное, Новотроицкое). По предварительным данным, речь идет о разведке боем.

В полосе н.п.Стаханов-Славяносербск отмечается концентрация войск противника. Значительная часть подразделений – российские военнослужащие, переодетые в местных «ополченцев». Зафиксировано порядка 40 ед. артиллерии, включая реактивную (РСЗО).

В районе н.п.Мариуполь отмечается активность противника по направлению к трассе Н20. Зафиксировано выдвижение из района н.п.Новоазовск батальонной тактической группы российско-террористических войск. Основа БТГ – российские наемники («кадыровцы», осетины, «казаки») и местные террористы из «ДНР» и «ЛНР».

Весной возьмусь выправить себе загранпаспорт и подам заявление в иммиграционную службу Словакии. Благо теперь это можно сделать и по интернету.

Вообще эта история не должна была быть опубликована, как и многие подобные, которые происходят сейчас в зоне конфликта на Украине. Я услышал ее от своего друга, фотожурналиста Сергея Пономарева, который там работает. В одну из прошлых командировок он не совсем удачно прошел украинский блокпост. Я попросил его описать этот случай для моего блога. Далее его рассказ:

Есть два пути, как российскому журналисту попасть в Украину: официальный и не очень. Всем известно, что основные российские СМИ «забанены» - им отказано в аккредитации, из-за особенностей российской «пропаганды». Как россиянин, ты можешь въехать, сказать что едешь к бабушке или на концерт, или еще куда. Но все мужчины призывного возраста вызывают подозрение. И было немало историй, как люди прилетали в Киев и тем же рейсом улетали обратно, или ждали обратного поезда где-нибудь в поле. Сейчас стало попроще, но мой российский паспорт все равно вызывает множество вопросов.

Так же можно приехать нелегально через пограничный пост в Изварино. Там российские погранцы спокойно выпускают, ставят штамп, а на стороне Украины бойцы ЛНР просто пускают дальше. Безо всяких штампов в паспорте, соответственно это не совсем легально. Можно находиться на территории ЛНР и ДНР, стараясь не заезжать на украинские блокпосты. Сейчас большинство российских журналистов ездят таким образом.

Помимо трудности попадания в саму страну для россиян, в зонах конфликта нужны особые документы для журналистов. Для попадания например из Харькова или Днепропетровска в Мариуполь, или дальше в ДНР и ЛНР, нужна аккредитация АТО, которую дает СБУ (служба безопасности Украины).

Мне нужно работать на обеих сторонах конфликта, ездить и в Донецк и Мариуполь. Большинство моих редакторов не в курсе сложностей переезда между территориями, а истории, которые мне приходится снимать, могут быть и в Киеве, и в Донецке, и в Харькове.

Итак, я получил все нужные мне аккредитации, прилетел в Днепропетровск, встретился с коллегой из DPA (Немецкое пресс агентство) и мы вместе с ним покатили в Донецк. Журналисты стараются ездить группами как раз потому, что проследить путь одного гораздо сложнее. Очень часто мы уезжаем и, раскручивая клубок событий, можем оказаться в совершенно другом месте, не там, куда собирались. У многих совершенно другая ситуация, есть ежедневные дедлайны.

Ездить через блокпосты - это искусство. Все проблемы случаются там. Моего товарища Симу Островского задержали и он несколько дней просидел в застенках в Славянске, потом его задержали на украинском посту, еще другого друга, Аркадия Бабченко раздели до трусов и выводили в поле расстреливать. Это все сухие слова, но за ними есть история, переживания, эмоции. Мы журналисты, и мы можем их рассказать. Я рассказываю свою.

Итак, мы едем с коллегой, у нас впереди несколько украинских постов, потом «no man’s land», территория разграничения и потом территория ДНР. Немцу надо в Донецк, мне, в идеале, потом дальше в Луганск - нужно снять историю о городе, в котором до сих пор нет воды и света, хотя военная ситуация там гораздо проще, чем в Донецке.

Немец, конечно, оказался совершенно необстрелянным, я бы сказал просто дурачком. Ехал, по дороге твитил и рассказывал для своих читательниц, как он едет на войну, проезжая красивые пейзажи украинских степей. На блокпосту его внимание привлекли пожухлые подсолнухи в закатном свете. Я только услышал щелчок камеры в телефоне, но было уже поздно - нас уже заметили. Через секунду солдаты уже вытаскивали нас из машины, кричали, чтобы мы бросили камеру, легли на землю, руки за голову. Дали пару пинков в хребет, чтобы ложились быстрее, начали обыскивать:

- О! Немец!
- О! Москаль! Сука, бля. Нью Йорк Таймс? Пиздишь, бля, я такое на любом принтере напечатаю. Ты мне еще за грады ответишь!

Бьют нас по ребрам.

- Я за *** (половой орган большого размера) не в ответе...
- Не волнует! Молчать!
- Позвоните в СБУ, у нас есть аккредитация СБУ, мы чистые для проезда. Немец, дурак, он не знал что на посту снимать нельзя.
- Ща разберемся.

Пинают по ребрам еще, чтоб показать, что разберутся. Уходят. Шарят по багажу, прессуют водителя. Он рассказывает, что везет нас из аэропорта в Донецк. Подозрения, подозрения. Меня переворачивают на спину, чтобы спросить, что за аккредитация СБУ в зоне АТО. Я объясняю, чтобы они со своими сокращениями сами разбирались, что тут СБУ, а что АТО, у меня все хорошо с документами. Вскоре я слышу, как затворы клацают обратно на предохранитель, на наши головы надевают мешки и ведут в лагерь. Нежно, чтоб не споткнулись об растяжки и прочий мусор. В мешке интересно, он просвечивает, в складках ты видишь силуэты, слышишь все. Рядом шуршат в твоем багаже, иногда кто-то проходит рядом, кто-то пытается дулом автомата оттопырить карман куртки или кармана на поясе. Иногда пытаются поговорить:

- Что ж вы, москали, все такие злобные?! Ты с какого района?
- Динамо.
- А я вот жил на Кантемировкой. Вот меня, там прессовали.
- Чувак, я же не знаю что ты делал на Кантемировской.
- Я тебе не чувак.

Уходит. Мне не важно, что он там делал. Хотел жить, зарабатывать деньги, отсылать семье, но так сложилось - Москва предпочла более дешевую силу из средней Азии. Более «дешевые», менее «братские».

Я хочу курить. Я чувствую, что разговор возможен, раз они сами первые начали, я могу задать вопрос. Говорю, что хочу курить. Они понимают и ведут меня покурить в поле. Под руки, чтоб не споткнулся, с дулом в спину. Ставят на колени, снимают мешок, кидают пачку и зажигалку передо мной на землю.

- Кури. Только, не оборачивайся.

Передергивают затвор. Я закуриваю и спрашиваю:

- Вот я на коленях, и вот что? Ты затвор взвел, ты думаешь я угроза для тебя сейчас?
- Ну вдруг ты кун-фу знаешь.

Садится солнце, передо мной пожухлые подсолнухи, та самая картинка, которую хотел снять этот, сука, немец. Сидим в мешках дальше, начинает темнеть и в поле становится холодно. Я немного дрожу, солдаты смеются, мол, че ты, москаль, от страха дрожишь? Я прошу дать из моего багажа мой свитер. Меня опять выводят в поле, чтобы надеть свитер. Как с покурить. На колени, затвор, надевай свитер, не оборачивайся.

Сидим с мешками на голове дальше, они пристают к немцу, мне так обидно, что я даже не хочу впрягаться за него. При этом мне кажется, что если б руки были свободны и я мог бы видеть, я бы сам первый ему врезал. Надо же быть таким идиотом! Чувствую, у меня кто-то шарит по карманам. Думаю рыпнуться, и тут же чувствую укол ствола. Шепот: "Не двигайся, бля". Оп, понимаю, что деньги ушли. Были у меня с собой доллары как универсальная во всех странах валюта, были гривны. Кто-то из бойцов решил украсть гривны подтишок.

Потом выходит командир поста, снимает с нас мешки, говорит, что давайте ждать «залуп»: начальства из СБУ которые с нами разберутся. "Вы уже не шпионы, но все еще под подозрением, потому что ваши документы не в порядке. Чай, никакого кофе, у нас экономия, и вообще хочу видеть генералов на своем посту чтоб они тоже посидели под обстрелами."

У въезда в пост, как и везде на этой войне, есть свой мемориал осколков, которые находят после обстрелов. На посту есть несколько дозорных, которые следят за врагом, иногда они предупреждают о начинающемся обстреле. Точнее о запуске. Куда полетят Грады не понять, но ясно, что они готовы к выстрелам. Где-то поблизости есть их наводчики, они могут корректировать огонь. Если сфотографировать объект и передать приблизительные координаты, а GPS есть в каждом телефоне, можно потом дать точный залп. Потому они так и взбесились от одного кадра на телефон. И подозревали в нас худшее.

Командир - большой болтун, рассказывает как был дальнобойщиком и потом стал военным. Показывает на телефоне своих детей, жену, говорит что мылся 23 дня назад, сидит на этом посту и пускает в ДНР «хрен знает кого». По паспорту с пропиской в Донецке, туда могут въехать и они вроде не «террористы» или сепаратисты, они граждане. Потом эти «граждане» могут сообщить о количестве, расположении и всем прочим тем, кто херачит по ним Градами. Командир очень зол. Потому что мы скорее проблема, чем выгода. Они не поймали шпионов или наймитов, они поймали журналистов к которым в Украине никогда хорошо не относились. Да и в России тоже. В этом мы братские народы.

Нас поят чаем, и дают теплую одежду, дают право на телефонный звонок другу. Я звоню своему пишущему коллеге из Таймса, который уже в курсе, потому что ему звонил офигевший водитель, когда его отпустили. Он говорит, что за мной уже выехали коллеги из Донецка. Вскоре приезжает СБУ, проверяют наши документы. Говорят, что русский может ехать в Донецк у него все в порядке, а немец нет. У него нет аккредитации, ему можно только обратно. Нам начинают выдавать наши вещи. В полной темноте я собираю все, что умудрились разворошить и разбросать во время обыска. Ободранный, без карабинов, медицинских жгутов бронежилет, разворованная аптечка. Документы, флешки, провода, диски - все вызывало подозрение, все, видимо, пробовали на зуб. Собираю все в кучу, понимаю что нет денег. Вообще.

Подхожу к СБУшникам, говорю, что надо с командиром поговорить. Денег нет. Пропали все. Они идут к нему, он вдруг вспоминает, что "забыли забрать еще одну сумочку", в которой оказываются мои доллары. Я говорю, ок, а еще гривны были. Гривен не видели. Становится понятно, что если вдруг будут обыски, то объяснить местные деньги в карманах солдаты смогут, а вот доллары вряд ли. Поэтому вернули только доллары.

На горизонте запускают сигнальные ракеты – значит скоро будет обстрел. СБУшники пакуют немца в машину и срочно увозят его и себя с поста. Мы забираемся в землянку переждать Грады, солдаты привычно проверяют машины на посту. На этот раз стреляют куда-то в другую сторону, мы вылезаем из землянки и начинаем пить водку. Командир на всех славянских языках материт генералов, СБУшников, политиков и проч. Требует, чтобы они сидели на блокпостах, следили за перемирием, и вообще, когда все закончится, он с ДНРцами вместе пойдет на Киев. Потому что Майдан не закончился еще.

Чуть не нарвавшись на огонь, из темноты выскакивает машина, которая приехала за мной, коллеги помогают сесть и быстро уезжают с поста. Мы мчимся по no man’s land без фар на бешеной скорости, доверяя только шестому чувству водителя. Спустя где-то десять километров мы видим в ночном поле установку Град, которая стреляет залп в сторону блок-поста с которого я только что уехал.

Общественный активист Александр Данилюк на своей страничке в Фейсбуке рассказывает о том, что вскоре могут вывозить российские гуманитарные конвои:

«По российским «гуманитарным» конвоям: россияне своими белыми грузовиками банально вывозят с Донбасса все наиболее ценное, прежде всего промышленность. Скоро будут чернозем вывозить, как их предшественники во Вторую мировую. Все указывает на то, что условий для работы и жизни на Донбассе не будет. Жителям оккупированных территорий надо готовиться к тому, что скоро в белые грузовики начнут грузить их и отправлять на усиление славянской составляющей в Сибири, на Севере и на Дальнем Востоке».

Ничего, просто в зиму неохота этим заниматься.

К моему удивлению, через портал "Госуслуги" это оказалось довольно удобно делать - надо отдеть должное, какой-то прогресс, всё же, есть.

На марку не плюют - её лижут, если кто не знает. И вполне может быть, что лижут таки до сих пор не ту сторону.

Тогда получается, что все мужики из 84% населения РФ - п***ры.

я украинский националист, русский по национальности,живущий на Донбассе-вот где у ваты бомбит когда я говорю им..