Александр Журба
2 д. ·
Про конкуренцию с партнерами, супругами и родственниками
Есть такой эксперимент с крысами – сажали десяток крыс в закрытый ящик, с одной стороны сухо и тепло, потом бассейн (а воду крысы не любят), с другой – корм. Т.е. чтобы жить надо плавать за кормом и страдать. И крысы внутри коллектива после непродолжительных стычек всегда делились на группы – одни сидели в тепле, другие для них и для себя плавали за кормом. Все как у людей – сильные эксплуатировали слабых.
Но была там и 3 группа – крысы которые плавали, но только для себя. Т.е. независимые ребята, которым было неинтересно участвовать в тусовке. И, отвоевав право жить самостоятельно, они жили как хотели в своем комфортном графике. И жили дольше и комфортнее чем цари группы с рабами, которые вечно переживали, что вчерашние рабы победят их и плавать придется уже им.
У людей – аналогично. Внутривидовая конкуренция двигает цивилизацию вперед, конкуренция за еду, жилье, самок и статус красавчика заставляет активных заставлять пассивных работать и создавать добавленный продукт.
Нюанс в том, что если хочешь жить хорошо и комфортно, мало победить в конкуренции, надо еще найти группу, в которой тебе не надо конкурировать. Иметь партнеров, семью, друзей, с которыми можно расслабить булки, а не играть в вечные догонялки и измерение стержней в попытке понять, кто на этой неделе самый крутой среди нас и кто кому отсасывает.
Группа, конкурирующая с внешним миром, но не конкурирующая внутри - долгосрочно стабильнее и конкурентоспособнее, чем та, где все внутри грызут друг другу глотки. Потому что отдающий себя без остатка в группе, где все друг другу враги, знает – отдашь много и станешь слабым, это не партнеры, а враги, будь настороже. И работает вполсилы, и вечно напряжены. И готовы слить кого угодно, потому что это не друзья. Если же в группе все решили, что ты член семьи и теперь семья за тебя горой – ты выкладываешься, потому что знаешь, что ты защищен и бороться нужно только с другими группами. По этой причине мафия, работающая как семья, живет лучше и спокойнее, чем картели, работающие как серпентарий единомышленников.
Это работает в бизнесе, в семье, в спорте, в политике. Партнеры, знающие, что они партнеры навсегда – просто работают, а не тратят время на юристов и тревогу, чтобы выяснить, какую доляну надо кому переписать в этом году по опционному соглашению и потраченным часам на работе. Жены, знающие, что они единственные для своих мужей навсегда, воспитывают здоровых детей и вьют гнездо, в отличие от сосок, бесконечно гоняющихся за мужьиным пониманием прекрасного и идеальной формой попы, и прибухивающие по утрам от стресса. Кланы, договорившиеся, что «всплываем и тонем вместе», всплывают лучше и выше, чем сообщество крыс-индивидуалистов.
Как определить что партнер тебе не партнер? Если тебе нужно доказывать партнеру свою ценность постоянно и навсегда – это не партнер, и ты ему не партнер, ловить тут нечего. Потому что долгосрочно невозможно расслабиться и получать результаты работы: в бизнесе тебя такой конкурент выкинет, в семье – разведется с тобой, в политике – предаст и не поделится, родитель – отречется. А потом будут удивляться, куда делись все кореша, и почему так одиноко, и почему вокруг сплошные ничтожества и подхалимы, идеальные, но холодные, на этой идеальной вершине мира. И да, это не означает, что надо набрать дураков и тащить их в светлое будущее на себе, но и вклады прошлых лет списывать не стоит, и группа сама по себе ценность, когда базовые потребности закрыты.
Если хочется победить в конкуренции – все средства хороши. Если хочется победить в большой конкуренции – нужно найти тех, кто готов конкурировать со всем миром, кроме тебя и других братанов.
И да - коммунизм где все братья - невозможен. Обезьяний мозг неспособен удержать больше 250 членов стаи в голове и выстроить с ними отношения. Поэтому в больших группах в масштабах стран все равно создадутся небольшие кланы братанов, которые начнут драться за еду, самок и недвигу. И никакие философские сказки и общие страшилки в этом не помогут – ограничения мозга это база, особенно для тех, кто хочет больше чем имеет и готов действовать.
https://www.facebook.com/photo/?fbid=79 ... 2995083956

Эффект доктора Фокса
Зачастую люди принимают решение на основании единственного измерителя: нравится/не нравится. Но эффективно ли это?
Существует такой психологический эффект, который называется эффект доктора Фокса. Он заключается в том, что яркая подача информации оратором может завуалировать бесполезность сказанного.
▪️Эффект получил свое название в 1970 году, когда в медицинской школе Калифорнийского университета был проведён эксперимент: перед двумя группами студентов выступили два разных лектора. Вот только один из них был настоящим ученым и профессором, прекрасно разбирающимся в теме, а второй — приглашенным актером, у которого была задача провести лекцию максимально убедительно, при этом с самой темой он был знаком лишь прочитав одну короткую статью. Актер взял себе псевдоним «Доктор Майрон Фокс», он действительно экспрессивно провел лекцию, активно жестикулировал, к тому же, у него были необходимые атрибуты для создания образа: костюм, очки и прочее. Содержание его доклада было выдержано в научном стиле, однако доклад слабо относился к теме, был незаконченным и содержал противоречивые высказывания и неологизмы. Актёр, ничего не понимающий в теме доклада, завоевал большие симпатии слушателей, и самозванца студенты оценили гораздо выше, чем настоящего профессора.
▪️ Эффект доктора Фокса отчасти происходит из-за потребительской функции психики. Наша психика хочет потреблять только то, что она хочет – точно так же, как ребенок, который не хочет есть кашу, а хочет есть конфеты. Именно из-за того, что люди принимают решения и делают выводы на основании того, что им нравится/не нравится они и оказываются жертвами шарлатанов, начинают исповедовать навязанные им убеждения или придерживаться точки зрения, которые выгодны спикеру, а нередко и невидимой третьей стороне. Чтобы этого избежать необходимо использовать другие измерители, прежде чем принимать на веру сказанное.
▪️ Яркий пример - индустрия «инфобизнеса». Тут в основе лежит формула внушения Владимира Бехтерева и «чудеса» дрессировки Владимира Дурова - и получается отличная формула управления массами людей, которые будут исправно платить деньги, пребывая в ожидании светлого будущего... Подробнее можно почитать в статье в комментариях
https://www.facebook.com/photo/?fbid=10 ... 1256674597
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AD%D1 ... 1%81%D0%B0

Марина Шаповалова
15 ч. ·
«Визовых режимов не было, но более девяноста процентов населения никуда за пределы своих деревень не выезжало».
Сказанное как бы означает, что разницы-то никакой нет. И так, мол, не ездили по миру, и так не ездят.
Это такое миропонимание, в котором нет разницы между «я не смог» и «мне запретили».
Неудивительно. Типично для людей, всегда объясняющих собственные про*бы внешними обстоятельствами. Очень удобно, когда тормозящие обстоятельства устроены кем-то «сверху». Можно не напрягаться, ты всё равно сможешь считать себя ни в чём не виноватым, ничего в жизни не добившись – обстоятельства же!
Разница на самом деле огромная. Она в том, что в отсутствие искусственных ограничений, успеха добиваются почти все, рассчитывающие на себя и свои силы, предприимчивые, готовые рисковать. С этого – с постепенного, но последовательного снятия сословных ограничений – полтыщи лет назад начался прогресс Европы. С этого же стартанул невиданный рост экономики Соединённых Штатов – когда туда устремились все, не прижатые к родным осинам ленью и страхом. Да везде и всегда, как только людям хотя бы частично переставали указывать, что им делать, а чего не делать, жизнь становилась интереснее, богаче, разнообразнее, и былые пустоши вдруг колосились, надои удваивались, а дороги в даль светлую росли и улучшались на зависть ленивым дуракам.
У ста процентов крестьян 19 века, хоть русских, хоть испанских, хоть китайских, одинаково не было денег для путешествия по европейским столицам. Путешествовали, как обычно, лишь богатые господа. Из этого не следует, что запреты на пересечение границ ничего бы не изменили. Как раз изменили бы всё, и рубеж веков был бы совсем иным и в Европе, и в Америке – не случилось бы того промышленного бума, никакой индустриализации с ростом городов и коммуникаций. Просто большинство творцов новых технологий и новационных видов деятельности остались бы до смерти в родных деревнях. Из которых они подались в другие города и страны совсем не потому, что на переезд им хватало денег.
И вообще. Если принятие любого решения зависит только от денег – это нормально. Это значит, что человек только сам делает выбор, что ему делать, куда ехать, не ехать, что покупать. Если кровь из носу что-то необходимо, деньги найти проще всего. Любые внешние ограничения (визовые режимы в том числе) мало что увеличивают личные издержки и в денежном выражении, они лишают человека права выбора. Потому что конечное решение принимает кто-то за него.
Если вы не чувствуете разницу, то медицина тут бессильна.

Митя Фомин · 1 дн. ·
Теория разбитых окон. Не баян, а напоминание
В 1980-х годах Нью-Йорк представлял собой адский ад. Там совершалось более 1 500 тяжких преступлений КАЖДЫЙ ДЕНЬ. 6-7 убийств в сутки. Ночью по улицам ходить было опасно, а в метро рискованно ездить даже днем. Грабители и попрошайки в подземке были обычным делом. Грязные и сырые платформы едва освещались. В вагонах было холодно, под ногами валялся мусор, стены и потолок сплошь покрыты граффити.
Вот что рассказывали о нью-йоркской подземке:
«Выстояв бесконечную очередь за жетоном, я попытался опустить его в турникет, но обнаружил, что монетоприемник испорчен. Рядом стоял какой-то бродяга: поломав турникет, теперь он требовал, чтобы пассажиры отдавали жетоны лично ему. Один из его дружков наклонился к монетоприемнику и вытаскивал зубами застрявшие жетоны, покрывая все слюнями. Пассажиры были слишком напуганы, чтобы пререкаться с этими ребятами: „На, бери этот чертов жетон, какая мне разница!“ Большинство людей миновали турникеты бесплатно. Это была транспортная версия дантова ада».
Город был в тисках самой свирепой эпидемии преступности в своей истории.
Но потом случилось необъяснимое. Достигнув пика к 1990-му году, преступность резко пошла на спад. За ближайшие годы количество убийств снизилось на 2/3, а число тяжких преступлений — наполовину. К концу десятилетия в метро совершалось уже на 75 % меньше преступлений, чем в начале. По какой-то причине десятки тысяч психов и гопников перестали нарушать закон.
Что произошло? Кто нажал волшебный стоп-кран и что это за кран?
Его название — «Теория разбитых окон». Канадский социолог Малкольм Гладуэлл в книге «Переломный момент» рассказывает:
«Разбитые окна» — это детище криминалистов Уилсона и Келлинга. Они утверждали, что преступность — это неизбежный результат отсутствия порядка. Если окно разбито и не застеклено, то проходящие мимо решают, что всем наплевать и никто ни за что не отвечает. Вскоре будут разбиты и другие окна, и чувство безнаказанности распространится на всю улицу, посылая сигнал всей округе. Сигнал, призывающий к более серьезным преступлениям«.
Гладуэлл занимается социальными эпидемиями. Он считает, что человек нарушает закон не только (и даже не столько) из-за плохой наследственности или неправильного воспитания. Огромное значение на него оказывает то, что он видит вокруг. Контекст.
Нидерландские социологи подтверждают эту мысль. Они провели серию любопытных экспериментов. Например, такой. С велосипедной стоянки возле магазина убрали урны и на рули велосипедов повесили рекламные листовки. Стали наблюдать — сколько народа бросит флаеры на асфальт, а сколько постесняется. Стена магазина, возле которого припаркованы велосипеды, была идеально чистой.
Листовки бросили на землю 33% велосипедистов. Затем эксперимент повторили, предварительно размалевав стену бессодержательными рисунками.
Намусорили уже 69% велосипедистов.
Но вернемся в Нью-Йорк в эпоху дикой преступности. В середине 1980-х в нью-йоркском метрополитене поменялось руководство. Новый директор Дэвид Ганн начал работу с... борьбы против граффити. Нельзя сказать, что вся городская общественность обрадовалась идее. «Парень, займись серьезными вопросами — техническими проблемами, пожарной безопасностью, преступностью... Не трать наши деньги на ерунду!» Но Ганн был настойчив:
«Граффити — это символ краха системы. Если начинать процесс перестройки организации, то первой должна стать победа над граффити. Не выиграв этой битвы, никакие реформы не состоятся. Мы готовы внедрить новые поезда стоимостью в 10 млн долларов каждый, но если мы не защитим их от вандализма — известно, что получится. Они продержатся один день, а потом их изуродуют».
И Ганн дал команду очищать вагоны. Маршрут за маршрутом. Состав за составом. Каждый чертов вагон, каждый божий день. «Для нас это было как религиозное действо», — рассказывал он позже.
В конце маршрутов установили моечные пункты. Если вагон приходил с граффити на стенах, рисунки смывались во время разворота, в противном случае вагон вообще выводили из эксплуатации. Грязные вагоны, с которых еще не смыли граффити, ни в коем случае не смешивались с чистыми. Ганн доносил до вандалов четкое послание.
«У нас было депо в Гарлеме, где вагоны стояли ночью, — рассказывал он. — В первую же ночь явились тинейджеры и заляпали стены вагонов белой краской. На следующую ночь, когда краска высохла, они пришли и обвели контуры, а через сутки все это раскрашивали. То есть они трудились 3 ночи. Мы ждали, когда они закончат свою «работу». Потом мы взяли валики и все закрасили. Парни расстроились до слез, но все было закрашено снизу доверху. Это был наш мэссэдж для них: «Хотите потратить 3 ночи на то, чтобы обезобразить поезд? Давайте. Но этого никто не увидит»...
В 1990-м году на должность начальника транспортной полиции был нанят Уильям Браттон. Вместо того, чтобы заняться серьезным делом — тяжкими преступлениями, он вплотную взялся за... безбилетников. Почему?
Новый начальник полиции верил — как и проблема граффити, огромное число «зайцев» могло быть сигналом, показателем отсутствия порядка. И это поощряло совершение более тяжких преступлений. В то время 170 тысяч пассажиров пробирались в метро бесплатно. Подростки просто перепрыгивали через турникеты или прорывались силой. И если 2 или 3 человека обманывали систему, окружающие (которые в иных обстоятельствах не стали бы нарушать закон) присоединялись к ним. Они решали, что если кто-то не платит, они тоже не будут. Проблема росла как снежный ком.
Что сделал Браттон? Он выставил возле турникетов по 10 переодетых полицейских. Они выхватывали «зайцев» по одному, надевали на них наручники и выстраивали в цепочку на платформе. Там безбилетники стояли, пока не завершалась «большая ловля». После этого их провожали в полицейский автобус, где обыскивали, снимали отпечатки пальцев и пробивали по базе данных. У многих при себе оказывалось оружие. У других обнаружились проблемы с законом.
«Для копов это стало настоящим Эльдорадо, — рассказывал Браттон. — Каждое задержание было похоже на пакет с поп-корном, в котором лежит сюрприз. Что за игрушка мне сейчас попадется? Пистолет? Нож? Есть разрешение? Ого, да за тобой убийство!.. Довольно быстро плохие парни поумнели, стали оставлять оружие дома и оплачивать проезд».
В 1994 году мэром Нью-Йорка избран Рудольф Джулиани. Он забрал Браттона из транспортного управления и назначил шефом полиции города. Кстати, в Википедии написано, что именно Джулиани впервые применил Теорию разбитых окон. Теперь мы знаем, что это не так. Тем не менее заслуга мэра несомненна — он дал команду развить стратегию в масштабах всего Нью-Йорка.
Полиция заняла принципиально жесткую позицию по отношению к мелким правонарушителям. Арестовывала каждого, кто пьянствовал и буянил в общественных местах. Кто кидал пустые бутылки. Разрисовывал стены. Прыгал через турникеты, клянчил деньги у водителей за протирку стекол. Если кто-то мочился на улице, он отправлялся прямиком в тюрьму.
Уровень городской преступности стал резко падать — так же быстро, как в подземке. Начальник полиции Браттон и мэр Джулиани объясняют: «Мелкие и незначительные, на первый взгляд, проступки служили сигналом для осуществления тяжких преступлений».
Цепная реакция была остановлена. Насквозь криминальный Нью-Йорк к концу 1990-х годов стал самым безопасным мегаполисом Америки.
Волшебный стоп-кран сработал
На мой взгляд, Теория разбитых окон довольно многогранна. Можно применить ее к разным областям жизни: общению, воспитанию детей, работе...
https://www.facebook.com/photo/?fbid=88 ... 9121514618

«Один из основополагающих принципов нашей жизни – эффект Данинга-Крюгера.
Эффект звучит так: «Люди, имеющие низкий уровень квалификации, делают ошибочные выводы и принимают неудачные решения, но не способны осознавать свои ошибки в силу своего низкого уровня квалификации».
Расшифруем: Непонимание совершённых ошибок приводит к убеждённости в собственной правоте, а следовательно, повышению уверенности в своих решениях и в себе, а также к осознанию своего превосходства.
Таким образом эффект Даннинга-Крюгера является психологическим парадоксом, с которым все мы часто сталкиваемся в жизни: менее компетентные люди считают себя профессионалами, а более компетентные склонны сомневаться в себе и своих способностях.
Чем ниже уровень компетенции - тем выше уверенность в себе.
Отправной точкой своих исследования Даннинг и Крюгер назвали знаменитые высказывания Чарльза Дарвина «Невежество чаще рождает уверенность, нежели знание» и Бертрана Рассела:
«Одно из неприятных свойств нашего времени состоит в том, что те, кто испытывает уверенность, глупы, а те, кто обладает хоть каким-то воображением и пониманием, исполнены сомнений и нерешительности.»
https://www.facebook.com/photo/?fbid=11 ... 2354328206

"А вдруг у меня не тот синдром самозванца, что у настоящих специалистов ?"(с)

"Ты шо тут самый умный?" (с)

Why Being Intelligent Is Hated by Society | Schopenhauer

Почему психологическое наследие тоталитаризма живет
в наших детях, и страдать им будут даже внуки.
Психотерапевт о страхе и конформизме
https://us21.besteml.com/ru/mail_link_t ... c1319a79ae

Выкупать то, с чем борешься - не лучшая идея.
В 2002 году британские чиновники в Афганистане предложили афганским фермерам 700 долларов за акр в обмен на уничтожение их маковых посевов. Это вызвало ажиотаж среди афганских фермеров, которые стремились посадить как можно больше мака, чтобы получить выплаты по программе "Деньги за мак". Некоторые фермеры собирали сок перед уничтожением растений, получая двойную прибыль за один и тот же урожай.
В 2005 году Межправительственная группа экспертов ООН по изменению климата запустила программу стимулирования сокращения выбросов парниковых газов. Компании, выбрасывающие загрязняющие газы, вознаграждались углеродными квотами, которые со временем могли быть конвертированы в деньги. Программа устанавливала цены в зависимости от того, насколько серьезный ущерб мог нанести загрязнитель окружающей среде, и приписывала одно из самых высоких вознаграждений за уничтожение HFC-23, побочного продукта распространенного хладагента HCFC-22. В результате компании стали производить больше этого хладагента, чтобы уничтожить больше побочного отработанного газа и собрать миллионы долларов в виде кредитов. Увеличение производства также привело к значительному снижению цены на хладагент, мотивируя холодильные компании продолжать его использование, несмотря на негативные экологические последствия. В 2013 году в Европейском союзе было приостановлено предоставление кредитов на уничтожение HFC-23.
Когда ученики пятого класса общественной школы Хайлайн решили собрать деньги на освобождение африканских рабов в Судане в 1998 году, это вызвало широкое освещение в средствах массовой информации и признание Вашингтона. Однако возникший в результате приток западных денег на покупку свободы рабов мог иметь неприятные последствия, фактически стимулируя многовековую африканскую работорговлю. Публикация детской кампании в национальных СМИ способствовала сбору средств на борьбу с рабством во всем мире: более 100 школ и 200 церквей в США, Европе и Японии внесли свой вклад в проекты по выкупу рабов. «Если вы сможете заплатить за большее
количество рабов, вам, несомненно, будет
предоставлено больше рабов», - сказал Стивен Льюис, заместитель исполнительного директора Детского фонда Организации Объединенных Наций.
Во времена французского колониального правления во Вьетнаме в Ханое, колониальные власти разработали программу уничтожения крыс, выплачивая вознаграждение за каждую убитую крысу. В результате население, чтобы заработать, стало разводить крыс.
И для всего этого существует термин. Эффект кобры — идиоматическое выражение, применяемое для характеристики ситуации, когда принятое для разрешения некой проблемы решение не разрешает эту проблему, а зачастую ведёт к прямо противоположному целям результату. Также используется термин "порочный стимул".
Был назван так из-за ситуации похожей на последний пример. Возник во времена английского колониального правления в Индии. Англичане обнаружили, что развелось слишком много кобр. Чтобы избавиться от ядовитых змей, губернатор назначил награду за каждую сданную голову змеи. Сначала количество змей быстро снизилось после их уничтожения. Однако затем индийцы быстро приспособились, начав разводить кобр, чтобы получать премию. В конце концов, когда премия за убитую кобру была отменена, то оказалось, что количество ядовитых кобр не только не уменьшилось, но даже возросло.
Термин используется для иллюстрации того, как неправильное стимулирование в экономике и политике может привести к непредвиденным последствиям.
https://www.facebook.com/photo/?fbid=70 ... 3857228041
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AD%D1 ... 1%80%D1%8B

Культ невежества: я не знаю и горжусь этим
Эссе писателя-фантаста Айзека Азимова «Культ невежества» было опубликовано в американском журнале Newsweek 21 января 1980 года. Азимов осуждал общество, которое не стремится к знаниям.
В своих книгах Айзек Азимов писал о людях умных и деятельных. Его герои меняли ход истории целых времен и галактик. Азимов превозносил науку. Он верил в то, что она сможет изменить мир к лучшему. Он фантазировал о людях, которые будут жить от нас на расстоянии тысяч лет. Ему совсем не нравилось, как человечество относится к знаниям:
Нам постоянно говорят, что мы имеем право знать. Но что знать, простите? Науку? Математику? Экономику? Иностранные языки? Ничего из перечисленного, конечно. Можно даже предположить, что мы гораздо комфортнее чувствуем себя без всего этого, потому что у нас существует культ невежества. Он был вместе с нами с самого основания этой страны.
Подобно штамму вируса, невежество проникает во все уголки политической и культурной жизни, подпитываясь ложными заявлениями о равенстве знания и незнания. Люди часто говорят: «Моё невежество ничем не хуже вашего знания». Кстати, раз уж мы заговорили о политике. Политики во все времена стараются говорить как можно более неграмотно, лишь бы не обидеть публику высоким слогом. Политики выдумали себе народный и простой язык, который позволяет сойти за своего. Никто не любит умников, верно? Нельзя позволить избирателям чувствовать себя ущемлёнными.
Есть люди, которые говорят странными словами, постоянно поправляют очки и смотрят на всех сверху вниз. Для таких у нас даже есть специальное модное слово — интеллигенция. К интеллигентам ныне относятся с пренебрежением. Это достаточно парадоксально, поскольку те, кто не относятся к интеллектуальной элите, смутно представляют себе не только род деятельности интеллигенции, но и вряд ли напишут это слово правильно. Общество отказывается признавать важность знаний, которые хранит интеллигенция. Обществу важно знать только новости. Криминальные сводки, судебные распри, коррупционные разборки, дебаты, протесты, репортажи... Людям не нравится чувствовать себя глупыми, даже если они таковыми являются. Они готовы потреблять весь этот суррогат «знаний», лишь бы не ощущать свою глупость.
Мы и правда вправе знать. Это вполне естественное желание. Чтобы не травмировать себя, мы можем не погружаться в область знаний этой интеллигенции, нам это ни к чему. В повседневной жизни нам нужен простой ответ на простой вопрос: «А что вообще происходит?». Это очень здорово. Но возникает вопрос: а как общество должно узнать всю эту информацию?
Общество отвечает: а для этого нам нужна свободная пресса, свобода слова и информации, отсутствие цензуры и далее по списку. Пусть свободные медиа прокричат нам о правде, пусть они нам расскажут, что происходит. Эти профессионалы раскроют нам глаза и заставят увидеть мир без серости невежества. Тогда у нас может появиться ощущение, что мы в курсе всего.
Конечно, это всё сработает. Если общество умеет читать. А чтение — это самое что ни на есть интеллигентское занятие. Оглянитесь вокруг — много ли вы видите ваших сограждан, которые способны прочитать более тысячи слов? А если эти слова состоят более, чем из трёх слогов? Максимум, на что мы способны — это прочитать яркий заголовок. И зачем нам тогда эта хвалёная свобода слова?
Что же делать? Для начала мы могли бы задаться вопросом: достойно ли невежество уважения? Я считаю, что каждый человек, обладающий разумом, может стать интеллектуалом. Считаю, что мы должны уважать людей, распространяющих знания. Те самые интеллигенты, которых мы не любим, должны стать нашими новыми героями. Знания — вот универсальная и вечная ценность.
Мы все сможем стать членами интеллектуальной элиты, и тогда лозунг «мы имеем право знать» действительно сможет обрести смысл, а вместе с ним — любая демократическая концепция. Способность мыслить свободно достигается большими усилиями. Так не лучше ли нам немного пострадать и понять мир вокруг, чем оставаться в блаженном невежестве и гордиться этим?
https://www.facebook.com/photo/?fbid=10 ... 7973667012

Вот, кстати, сегодняшняя статья на тему:

https://habr.com/ru/companies/lumanbox/articles/893330/

Довольно длинная, но не лишённая смысла. Даже конкретный выход пытаются предложить - очень ограниченный, к сожалению.

Хочу провести небольшой опрос. Просто для того, чтобы понять, как нам подаются новости и почему какая-то новость залетает в топ, а другая не вызовет у читающей публики никаких эмоций. У меня есть теория, что уровень сочувствия общества напрямую зависит от того, КАК новость была подана. Также я считаю, что новости об увечьях мужчин нисколько не трогают публику. Особенно, если мужчина имеет непрезентабельный статус - гомосексуалист или гастарбайтер. Всем глубоко плевать на таких людей. Вот, хочу проверить, права я или же заблуждаюсь и Джамшуд с доном Педро тоже вызывают припадок бешенного сочувствия радфемок:)
Прошу, отнеситесь к этому непредвзято, это лишь частное исследование. И отвечайте честно!
Вот четыре новости:
а) Украинская модель Мария Ковальчук обнаружена покалеченной в Дубае. Её нашли без сознания на обочине дороги. У девушки множественные переломы и травма головы. Она находится в тяжёлом состоянии в реанимации.
б) Русская работница секс-индустрии, онлифанс-модель Екатерина Петрова, была найдена в Дубае покалеченной. Предположительно, она участвовала в секс-вечеринке, которая закончилась для неё печально.
в) Уроженец Таджикистана, Джамшуд Мухаметдинов работая на строительстве небоскрёба в Дубае упал с 30-го этажа, так как пренебрёг правилами безопасности.
г) Мексиканский гомосексуалист Педро Гомес, онлифанс-модель, был найден в канаве в Дубае с переломанными конечностями и множественными травмами головы. Предположительно, Педро прилетел в Дубай, чтобы принять участие в Porta Potty.
Вопросы:
1. Кто из перечисленных людей вызывает большее сострадание? Почему?
2. Вызывает ли указание национальности большее сострадание? Или это безразлично?
3. Вызывает ли указание половой принадлежности (мужчина/женщина) большее сострадание? Например, кто вызовет у вас большее сострадание, девушка или мужчина?
4. Влияет ли на уровень сострадания сексуальная ориентация и социальный статус пострадавшего? (Модель, гомосексуалист, работница секс-индустрии и гастарбайтер)?
UPD: Я тут опросила своих сохостельников в количестве 10 человек:) Ни Джамшуд, ни дон Педро сострадания у них не вызвали. А кто вызвал? Ну-ка, угадайте! Правильно. Украинская модель.
https://www.facebook.com/photo/?fbid=53 ... 3459759913

- Как дела?
- Да потихоньку...

https://www.youtube.com/watch?v=wBu_4nMWABM

Как легко справиться с ТРУДНОСТЯМИ? Травма, которая меняет жизнь!
В.Яковлев.

Эксперимент Розенхана: исследование, которое удивило мир психиатрии.
В 1973 году в Соединенных Штатах был проведен эксперимент, который поставил под сомнение надежность всей психиатрической диагностики. Инициатором исследования стал американский психолог Дэвид Розенхан. Результаты эксперимента впоследствии были опубликованы в журнале Science в виде статьи «Психически здоровые на месте сумасшедших».
Эксперимент по сути проводился тайно. 8 людей, среди которых был и сам Розенхан, обратились в различные психиатрические больницы страны с жалобами на слуховые галлюцинации. Разумеется, на самом деле их не было, но доктора все же «пациентов» приняли. После приемы псевдопациенты были признаны психически больными и госпитализированы.
После госпитализации все участники эксперимента вновь стали вести себя адекватно и непринужденно. Более того, «пациенты» стали уверять врачей, что с ними все в порядке, и что они больше не слышат никаких голосов.
Однако персонал больниц так и не поверил «пациентам» и настаивать на том, чтобы они продолжали принимать лекарства. Удивительно, но то, что огромный персонал не распознал симулянтов не обескураживает так, как то, что другие, действительно больные пациенты больницы с уверенностью обвиняли симулянтов в симуляции.
После того, как участники исследования покинули стены психиатрических больниц, эксперимент был запущен повторно. Были выбраны еще 12 больниц по всей стране, в которые обратилась следующая группа псевдопациентов. Все они были признаны душевнобольными и, разумеется, госпитализированы с различными диагнозами: от депрессивного психоза до шизофрении.
После госпитализации «пациенты», как и в предыдущий раз, стали вести себя как обычные здоровые люди. Однако и их так скоро не выписали. И при это у всех участников эксперимента в медицинские карточки впоследствии были вписаны поставленные ложные диагнозы.
Позже, когда о эксперименте и его результатах узнали общественность, поднялась буквально шоковая буря. Разом улетучилось доверие ко всем достижениям психиатрии.
Такая реакция заставила одну из хорошо известных больниц убедить Розенхана повторить эксперимент в их стенах. Розенхан договорился с персоналом о том, что в течение трёх месяцев в психиатрическую больницу попытаются попасть один или несколько псевдопациентов. На практике это значило, что оценка каждого пришедшего пациента должна производиться с учётом вероятности, что он может быть симулянтом.
В итоге среди 193 пациентов врачи этой больницы выявили 41 симулянта и ещё 42 людей в этой ошибочно заподозрили. В действительности же Розенхан не отправил в эту больницу ни одного псевдопациента, и все, кто были заподозрены больничным персоналом в симуляции, на самом деле были больными.
Этот эксперимент стал самым большим ударом для всей психиатрии. Профессионализм лучших врачей-психиатров было поставлено под сомнение. И время от времени делались заявления: «Очевидно, что в психиатрических больницах мы не можем отличить здоровых от нездоровых».
https://www.facebook.com/share/p/1CCw7YQQhV/