Основа русского общества - подавление. Отсюда жестокость, дедовщина, заградотряды.
Это не исправить.

️Военный тюремный психолог Валентин Б. объясняет, почему российская армия повторяет худшие практики тюрем: доносы, пытки, слом воли, прессинг. А также делится советом, "как уцелеть в этом аду".
Почему смерть стала обыденностью и российские солдаты покорно идут на верную гибель?
Многие нормальные, психически здоровые люди не в состоянии понять, почему тысячи российских солдат ПОКОРНО идут на верную смерть в безнадежные мясные штурмы и смиренно ТЕРПЯТ издевательства, унижения, поборы и побои со стороны начальства. Это тем более удивительно, что на фронте масса людей с тюремным прошлым, привычных к насилию. У этих людей в руках оружие. Но ведут они себя как забитые холопы или бараны, которых ведут на заклание.
Некоторые даже видят в этом доказательство некой «генетической предрасположенности» русских к рабской покорности и готовности легко и непринужденно принести себя в жертву (причем с особым упоением и смакованием, не свойственным остальным народам). На самом деле эти люди в силу отсутствия специфического опыта выживания просто не понимают экстремальной психологии. Именно в ее рамках надо искать разгадку «самоубийственного» поведения российских солдат на войне. Поможет нам в этом тюремный психолог Валентин Б.
- Человек – это хоть и разумное, но все же животное, и в экстремальных условиях выживают, как правило, не самые нравственные, умные, утонченные и эмпатичные натуры, склонные к рефлексии, и даже не самые физически сильные, а те, кто умеет подчиняться животным инстинктам. В экстремальной ситуации инстинкт приказывает сбиться в стаю. СТАДНЫЙ инстинкт – один из базовых, и он предельно рационален. Почему овцы при нападении волка сбиваются в плотную кучу? Те, кто в середине, находятся в безопасности, они как бы прикрываются крайними. На периферии оказываются ослабленные и малоценные особи. Они и становятся ЖЕРТВАМИ хищника. Выживают сильные, выживают и молодые ягнята, которые протискиваются внутрь стада.
У хищников-одиночек, тех же волков, в неблагоприятных условиях возникает стремление сбиться в стаю. Так они могут атаковать крупных животных, например, лося, которого в одиночку одолеть шансов нет. Кого-то лось в схватке намотает на рога, но это будет ЦЕНА выживания стаи.
Это я очень схематично обрисовал принцип экстремальной психологии, у человека он работает точно так же. Я еще в советское время был курсантом военного училища и сразу обратил внимание, что изгои и индивидуалисты в военном коллективе просто не выживают, он их отторгает.
Специфика армии в том, что она держится на насилии, принуждении и страхе. Самый главный страх – противопоставить свою индивидуальную волю коллективной воле, войти в конфликт с массой. Контроль осуществляется, например, методом коллективной ответственности. В самоволку ходили все курсанты, но, если кто-то попадался, наказывали ВЕСЬ взвод или даже всю роту. Бывало, вместо отбоя комбат строит курс, выводит из строя провинившегося и говорит: «благодаря курсанту Иванову, который попался дежурному по училищу в подпитии, вы все сейчас побежите три круга по стадиону в противогазах».
Наказал нас комбат и наказал по-беспределу, но ненавидят все не его, а своего товарища, который делал то же, что и все остальные, просто ему не повезло. Все это заставляет слиться с толпой, стать незаметным, забыть про свое Я, раствориться в МЫ, потому что это дает чувство безопасности. В этой ситуации человек утрачивает собственную волю и подчиняется воле коллективной.
Помните это эпохальное «Все побежали – и я побежал» из фильма «Джентльмены удачи»? Вот по тем же принципам формируется и воинский коллектив, который бездумно и безропотно выполняет любые приказы, сопряженные даже с большим риском. Просто потому, что люди панически бояться сказать: «Не, я пас, я на это не подписывался». Этим они противопоставляют себя толпе, ставят себя под удар. Инстинкты буквально парализуют волю: будь как все, не высовывайся, делай что приказано – так безопасно.
На войне подчиняться безумным приказам – смертельно опасно, но психологически более комфортно, чем выйти из строя и сказать: «Сажайте меня в яму, избивайте, судите за невыполнение приказа, но идти в атаку по минному полю отказываюсь».
ТГ