Теоретически это прогнозы, а не художественный рассказ, но нетрудно догадаться, что многие наши фантазии таковыми и останутся. Задачи будут реализованы, но многие из ни не так, как мы видим сейчас. И последствия будут немного другими - по сравнению с тем, чего мы желаем и с тем, чего мы боимся сейчас.

Например, люди реализовали вековую мечту и научились передвигаться по воздуху, но не на коврах-самолетах, не нам метлах или верхом на драконах - как это представляли жители средневековья.

BIOTECHNOLOGY in the Future: 2050 (Artificial Biology)

Хорошая книга. Прочитал её больше года назад. Единственное, сделаю примечание к описанию: книга писалась в конце 90х - начале нулевых и представление об компьютерном шифровании там соответствующие. Но даже это хорошая база для дальнейшего углубления в тему криптографии.

Первые главы повести "Анимешница"
https://www.facebook.com/photo/?fbid=71 ... 6819326253

Chemistry of Spice Melange (from Dune) - Periodic Table of Videos

Кстати, самая офигенная экранизация Дюны, которую я смотрел - это самая первая, от Линча.
Смотрел впервые, уронив челюсть. "Ничего не понятно, но очень интересно!"
Книгу тогда еще я не прочел, и хорошо. Следующие экранизации "по книге" были так же унылы, как и сама книга.

«Космонавт» — одинокий астрофизик (Адам Сэндлер) летит на корабле к загадочному облаку пыли. И тут на борту появляется пришелец-паук (с голосом Пола Дано) Это мог быть хороший фильм. Но увы, он ужасен
https://meduza.io/feature/2024/03/05/ko ... edium=main

Александр Скобов
52 мин. ·
Ах… Офигеть!!! А ведь я эту книгу не только не читал, но даже про нее не слышал. Публикую статью о ней хорошо знакомого мне автора, размещенную на моем родном «Каспаров.Ру». В первом комменте ссылка на источник, чтобы можно было насладиться гиперссылками, которыми изобилует текст статьи. Во втором комменте ссылка на русский перевод самой книги.
--------------
Восемьдесят… какой?
Степан Саглинин: Написанное в 1982 году, еще при жизни Брежнева – это про нас сегодня
Каспаров.Ру, 10.03.2024
"1984" известен каждому. "Война это мир, свобода это рабство, незнание – сила". Диссидент Уинстон Смит сломлен в Министерстве любви. "Цель власти – власть. Цель пытки – пытка", – просвещает его на допросе О’Брайен, столп нечеловеческой элиты. Исчерпывающе сказал Джордж Оруэлл и о "специальной военной операции": "Войну ведёт правящая группа против своих подданных, и цель войны не захватить территорию, а сохранить общественный строй". Под конец дожатый Уинстон Смит любит Старшего Брата.
Но есть ещё "1985". Редкий в литературе случай удачного ремейка. Создал его венгерский писатель Дьёрдь Далош. Дело происходит в том же Лондоне. На Взлётной полосе N 1 тоталитарного государства Океания. Возвращаются к читателю диссидент Уинстон Смит, его неверная возлюбленная Джулия Миллер, номенклатурно-гэбистский демон Джеймс О’Брайен. Но картина жизни уже сильно-сильно иная.
В декабре 1984-го Евразия наносит Океании сокрушительное военное поражение. В воздушной битве над Азорскими островами уничтожены океанийские ВВС. Несколько дней спустя от лёгкого недомогания – вызванного, вероятно, простудой – умирает Старший Брат. Медбюллетень о его смерти единогласно утверждает руководящий орган внутренней партии. Первое за четверть века голосованиев Океании. Далее местное "РИА Новости" категорически опровергает слухи, будто предыдущие опровержения сообщений об Азорском разгроме являются косвенным подтверждением упомянутого разгрома.
О’Брайен приглашает Уинстона к себе в кабинет. Уже не пыточного Министерства любви, а агитпроповского Министерства правды. Извиняется за прошлогодний эпизод – он всего лишь выполнял приказ, и значительно мягче, чем от него требовали. Предлагает совместно работать на спасение страны.
Смит реально удивлён: зачем хозяевам помощь? "Разве мы недостаточно сильны? – Если вы имеете в виду, можем ли мы положиться на безразличие народа, то да, можем. Но этого уже недостаточно".
Нужны реформы. А реформам нужно информационно-пропагандистское обеспечение. С этой целью Смиту предлагается возглавить издание "ЛПТ" с расширенными цензурными рамками. Это подлинно новая газета. Грядут перемены – громогласное эхо.
Начинается перестройка, управляемая О’Брайеном. Отменяются идиотские традиционные ценности вроде тотальной физзарядки. Люди преображаются на глазах: "“Как вы красивы!” –сказал мне этот кровавый пес. “Это весна пришла!”– бросила я ему". В общем, кто застал милостью рождения, тот помнит советские 1987–1989-й.
Ударная сила преобразований – всё та же полиция мыслей. Гэбисты жёстко расправляются с ортодоксами внутренней партии. Штаб-квартиру штурмом берут мыслеполы, солдаты и умеренные партаппаратчики. Старшебратские ветераны спасаются бегством через окна верхних этажей. "Пришлось уничтожить на месте 35 человек и арестовать 150". Цифры недалеки от Октября-1993.
Но были ещё 1990-й и 1991-й. Далош все эпохи уложил в 1985.
Создано Движение за реформу. На базе редакции "ЛПТ". Уинстон, Джулия, ещё несколько человек. Вернулись из "радлагов" 1984-го. Реформы несомненно идут. Непонятно лишь – чего ради. Даже О’Брайен не видит дальше текущего удержания власти. А между тем, камень уже столкнули.
Один из ключевых моментов и романа, и ремейка: тоталитаризм не бывает всеохватным. Жизнь устроена иначе и ставит свои блокираторы. Возвращаясь в 1984-й: "В Лондоне громадная преступность, но поскольку она замыкается в среде пролов, власти не проявляют беспокойства. Пролам позволено следовать обычаям предков". Так в общем было и в СССР. И даже в зашнурованном Третьем рейхе поднимались с кастетами на гестапо хулиганы и ботаны из бомжовых подвалов. Уж кому, как не Дьёрдю Далошу знать. Он ведь застал подростком и "Шахтёрскую бригаду", и "Вокзальную бригаду" в боях 1956-го.
Этот огонь прорывается из-под земли. Пролы требуют своего. В авангарде мусульманские мигранты, вожак Мухаммед Стэнли. (Присмотримся к новостям о самоорганизации таджикских гастарбайтеров в России). Пролы протестуют по-своему. Подобно партизанам современной России. С ними рядом встают студенты Университета аэронавтики. У них сложилась своя мифология – подняты на щит имена основателей партии, репрессированных Старшим Братом: "Джонс, Аронсон, Резерфорд – ими каждый в сердце горд!" (Ну, тут-то за нами не заржавеет. Пантеон такого рода Путин уже в целом создал. Будет что-нибудь вроде: "Вот Пригожин, Уткин, Мурз! Ради них запустим ПТУРС!") Но не в фамилиях дело. Рулят пролы – что Мухаммеды, что Стэнли. При штабе восстания Уинстон Смит, рвущий со своей тусовкой.
"Перестроечный" режим шокируется и звереет. Креативно-интеллигентскому Движению за реформу надо определяться. Либо продолжать свой мирный протест и конструктивный диалог, направленный на раскол элит. Либо становиться политкомиссарами при бунтующей черни. И вот тут происходит разговор, определяющий для нас весь смысл.
Вчитаемся. Написанное в 1982 году, ещё при жизни Брежнева – это про нас сегодня.
Джулия Миллер: "Я видела здоровые силы в партии и в полиции мыслей, которые могли стать гарантами лучшей системы. На фанатизм нельзя отвечать фанатизмом, на крайность — крайностью".
Уинстон Смит выдвигает программу: "1) опубликовать приветствие пролам и вступить с ними в контакт; 2) поддержать их акцию как вполне законную; 3) потребовать немедленной отставки правительства; 4) потребовать освобождения арестованных пролов".
Джеймс О'Брайен: "Ребята, я ничего не имею против того, чтобы вы собирались на свои заседания, высмеивали всё, что для нас свято, или пели свои дурацкие песни. Но объединяться с пролами! Это ещё что такое?!"
Режим знает, что ему по-настоящему страшно. Не та Джулия. И даже не эта Юлия. Страшен мужик из хаты. Фронт, подполье, бунт. Всё прочее – лэпэтэ, не имеющее никакого значения.
Но даже Уинстон ещё не вполне готов. Ещё вдувает Мухаммеду Стэнли, какой белопушистой должна быть политика ("мы же не можем, как они"). И получает журналист-политолог ответ портового гастарбайтера: "Дорогой неверующий друг! Аллах изобрёл политику не для нашего очищения. Для этого есть вера".
В бой вступают две организации. Революционный студенческий комитет отстреливается из охотничьих ружей. Рабочие отряды под зелёным знаменем атакуют карательные патрули. Режим сметён. Но восстанавливается евразийскими интервентами. Здесь параллели обрываются, ибо Си Цзиньпин не бросится помогать Путину.
Утверждается диктатор по прозвищу Младший Брат. Довольно популярный в народе – разрешён бизнес, разрешена религия. Даже политические свободы вроде как не отменены. Если не колышат власти. Примерно как в первые путинские годы.
О’Брайен вспоминает, каким путём достигнута эта идиллия:"Мухаммед Стэнли, конечно, не мог избежать петли. Заплатили своей жизнью и все те, кто участвовал в линчевании полицейских или членов внутренней партии. Не могли рассчитывать на милосердие и те, кто уничтожал государственные телекраны". Зато авторов и распространителей "ЛПТ" так сурово не карают. Уинстон Смит ещё выйдет из тюрьмы, напишет о пережитом и погибнет в автокатастрофе. Джулия предаст снова, долго проживёт в функционерах Минкульта, издаст лживую версию событий. О’Брайен оставит мемуары и умрёт в сумасшедшем доме.
Последнее, что сказал Мухаммед Стэнли Уинстону Смиту: "Ты очень достойный человек, но тебя они не казнят".Интеллигент услышал рабочего и понял, что так нельзя.
Джулия: "Отмежеваться от безответственной акции пролов. Иначе умеренные в полиции мыслей будут считать, что мы заодно с террористами".
Уинстон: "И правильно сделают. Плевать на них".

https://flibusta.club/b/152103

Три закона Артура Кларка
Все любители фантастики и футурологии знают три закона Артура Кларка (1917—2008), сформулированные известным английским писателем в третьем издании его книги «Черты будущего» (есть русский перевод 1962 года, но он сделан со второго издания). Итак, три закона Кларка:
1. Когда уважаемый, но пожилой учёный утверждает, что что-то возможно, он почти наверняка прав. Когда он утверждает, что что-то невозможно, он, вероятно, ошибается.
2. Единственный способ определить границы возможного — это попытаться немного выйти за их пределы.
3. Достаточно развитая технология неотличима от волшебства.
Кларк скромно заявил, что раз для Ньютона было достаточно сформулировать три закона и на том остановиться, то и он не будет ничего добавлять. Но в издании 1999 года той же книги он не выдержал и добавил четвёртый закон: «На каждого эксперта найдётся не менее авторитетный с противоположной точкой зрения».
Уже в начале ХХI века, комментируя третий закон, Кларк признался, что если бы ему в 1962 году сказали, что когда-то появится устройство размером со среднюю книгу, которое будет содержать все книги большой библиотеки, он бы не стал возражать. Но если бы собеседник добавил, что это устройство позволит за несколько секунд найти любую цитату и даже любое слово из каждой внесённой в него книги, да ещё можно будет менять размер и рисунок шрифта, Кларк счёл бы это чрезмерной фантазией.
Законы Кларка породили в литературе немало вариантов и следствий:
*Любая технология, сколь бы примитивной она ни была, для тех, кто её не понимает, равноценна магии.
*Любой достаточно далеко ушедший от нас внеземной разум неотличим от Бога.
*Явления, кажущиеся нам сверхъестественными, на самом деле объясняются естественными законами, которые нам пока неизвестны.
Источник: журнал Наука и жизнь, №8, 2021

Что меня тогда еще поразило, так это сама идея небольшого автономного самонаводящегося дрона, такого вот охотника-убийцы.



Ты понимаешь, что сделать ничего не можешь, что он двигается быстрее, и единственный шанс только в том, чтобы как-то обмануть его.

И тут попадается в новостях про самонаводящийся fpv дрон, который в условиях полного подавления радиосвязи автономно нацеливается и самостоятельно поражает цель!

https://www.youtube.com/watch?v=N4B-Rph9noU

Я тоже встречал такие версии относительно атаки на далекие вражеские НПЗ. Сигнал GPS там может подавляться, про прямую связь с оператором не может быть и речи, а инерциальные системы не вытягивают точность. Следовательно, дрон переходит на оптическое распознание целей под управлением AI. Плюс - долетевшие дроны обмениваются информацией при выборе целей (автоматическая координация атаки).

В противном случае такие атаки будут неэффективны - завод большой, а заряд в дронах скромный. Заметный ущерб возможен только при точном попадании в строго определенное оборудование.

https://youtu.be/CK9Q-6ZZ7U4?t=644

Я тоже, когда прочитал новости подумал про оптическое наведение : в дрон закачаны спутниковые снимки целевого района и он сверяет их с изображением камеры. Один только вопрос: как они умудряются попадать именно в атмосферно-вакуумную трубчатку?

Я далеко не специалист, но думаю, что спутниковые снимки используются для предварительного наведения, а для выбора точного места удара в базе есть изображения (сигнатуры) целей. Например, ректификационной колонны и ее узлов.

Уже давно можно загрузить в гугл фото футбольного мяча, яблони или жирафа и получить ответ, что это за объект. Или программы распознания лиц.

В конкретном случае перечень возможных объектов несравненно уже, что облегчает задачу для AI и уменьшает требование к его мощности. Беспилотник-камикадзе должен быть легким и дешевым - суперкомпьютер в него не поместишь.

The Insane Biology of: The Dune Sandworm

Дмитрий Быков. Перечитывая «Пикник на обочине» Стругацких: из зла нельзя сделать ничего, кроме зла.
Братья Стругацкие, начиная с «Пикника», стали осмысливать Советский проект, писать его историю. «Пикник» - это хроника того, чем был Советский проект примерно начиная с 1917 года. Это хроника его перерождения и безнадежности. Эта мысль становится достаточно очевидной, если мы прочтем вот такой фрагмент:
«– Никак я вас, хармонтцев, не могу понять. Жизнь в городе тяжелая. Власть принадлежит военным организациям. Снабжение неважное. Под боком – Зона, живете как на вулкане. В любой момент может либо эпидемия какая-нибудь разразиться, либо что-нибудь похуже… Я понимаю – старики. Им трудно сняться с насиженного места. Но вот вы… Сколько вам лет? Года двадцать два, двадцать три, не больше… Ну что вам в этом городе? Это же дыра, провинция…
И тут я ему выдал.
– Господин Алоиз Макно! – говорю. – Все правильно. Городишко наш – дыра. Всегда дырой был, и сейчас дыра. Только сейчас, – говорю, – это дыра в будущее. Через эту дыру мы такое в ваш паршивый мир накачаем, что все переменится. Жизнь будет другая, правильная, у каждого будет все, что надо. Вот такая у нас здесь дыра…»
То есть Советский проект — это и есть Зона. И в этой Зоне — всегда тяжелое «прошлое» и нет достойного «настоящего», только вечно откладываемое «светлое будущее».
И обратите внимание на один момент, чрезвычайно интересный — культ мертвых и воскрешение мертвых. Наиболее наглядно у Стругацких это сделано в образе вернувшегося отца Рэдрика Шухарта. Вот этот воскресший папаша - это, вероятно, самая страшная, самая циничная метафора у Стругацких. Потому что ведь воскрешением прошлого непрерывно занималась вся советская идеология и вся советская культура.
Рэдрик не отдает отца для исследований, не сдает его на аннигиляцию. Ему этот фантом, сделанный для него Зоной, необычайно дорог. Он не может никак понять, что этот отец регенерирует, собственно, при любых обстоятельствах, что у него другая кровь, другая плоть. Что он вообще-то урод, созданный Зоной. Монстр. Мутант. Этого он понимать абсолютно не хочет. Он его любит, как любит и свою дочь Мартышку. Всегда сажает за стол, и только когда дедушка принимает участие в общем веселье, опрокидывая свою единственную рюмку, вот тут, в этой загробной среде, в страшном доме Шухарта, воцаряется абсолютный уже восторг...
Дело в том, что советский строй действительно привел к появлению мутантов. Появлялись люди, у которых… Ну потому что они росли без религии, без чести, без совести, без какого-либо понимания верха и низа. Появлялось предельно циничное поколение. И я очень хорошо понимаю вот всех этих старых старых революционеров, которые с ужасом смотрели на поколение 60-х годов. Я понимаю людей, которые в ужасе смотрели на последующие все более и более циничные поколения, а к самому циничному последнему принадлежал я, потому что большинство моих сверстников при звуках рассказа о пионерах-героях уже начинали просто откровенно хохотать. Или перерабатывать эти рассказы с таким цинизмом, что садистские частушки действительно казались еще сравнительно невинными произведениями. Ну понимаете, когда «Мальчик нейтронную бомбу нашел, с нею он к школе своей подошел, долго смеялся потом педсовет, школа стоит, а учащихся нет.» Что это такое? Это мутация. Это мутанты.
Очень хорошо про советскую идею, кстати, говорил Корчак. Он говорил: Коммунистическая идея очень чиста, она как чистая дождевая вода. Проблема только в том, что соприкоснувшись с землей, она сильно пачкается.
И все мы помним, что такое в романе пустышки, потому что раз такое прочитав — не забудешь. Это два диска, которые находятся на расстоянии примерно 0,6 метра друг от друга. Между ними можно просунуть руку, голову, все, что угодно. Ну воду пролить. Ничего не будет. Это так называемые магнитные ловушки, непонятно как они действуют. Но ни растащить эти два диска, ни сплющить их никак невозможно. И вот это как раз замечательная метафора советской души. Души удивительно крепкой, удивительно устойчивой... Но внутри совершенно пустой... Мне кажется, что как раз эта неразрывная, несжимаемая пустота - очень точный портрет советской души.
Кроме того, там существует ведьмин студень. А вот это уже, мне кажется, метафора самая прямая. Ведь вечно всю жизнь говорили о том, что у советского человека нет скелета. Что ему скажут, то он и сделает. Он не способен сопротивляться. Ведьмин студень — это такая вещь, которая проницает любую материю, но самое главное, что она с человеком делает очень интересно. У человека все остается как у нормального, у живого, но только кости исчезают из плоти. И вот это самое делал советский ведьмин студень.
К тому времени у обоих братьев Стругацких уже был достаточно большой опыт вызовов в известную контору. И они прекрасно понимали, что бывает с человеком, у которого в этой конторе происходит допрос. Все кости из него пропадают. Он после этого становится гибким, бескостным...
И самое главное. Все были уверены, что Зона, конечно, страшное место, но в ней есть Золотой Шар, исполняющий желания. На самом же деле, как мы знаем, Золотой Шар для того и существует, чтобы похищать людей, а вовсе не для того, чтобы исполнять их желания. И смею вас уверить, что бОльшая часть советских людей была слепо уверена, что там, в Советском Союзе, да, хотя там очень страшно, да, там отвратительно, но там есть какой-то Золотой Шар, какое-то будущее. Там люди строят то, чего еще никогда не было.
Однако вся штука в том, что Золотой Шар либо не исполняет желаний, либо исполняет не те желания, потому что настоящие-то наши желания очень редко сводятся к тому, чтобы счастья для всех даром, и никто не уйдет обиженным. Зона — это великое обещание. Но к сожалению, из зла нельзя сделать ничего, кроме зла. И когда Сталкер уничтожает Артура, мы прекрасно понимаем, что этим он разрушает собственную мечту. Никакого исполнения желаний не случится. Все уйдут обиженными. Никаких других вариантов у этого будущего нет.
И самое ужасное — что среди нас до сих пор есть люди, уверенные, что в Советской Зоне где-то есть тот самый Золотой Шар. А ведь даже я с ужасом понимаю, что Зона обманывает и меня тоже. Потому что путь к Золотому Шару лежит только через мясорубку. А путь через мясорубку никогда не ведет к исполнению желаний. Он ведет к необратимой деградации. Чем все и закончилось...
Ясно, что в Зоне ни одно следующее поколение не будет нормальным. На то она и Зона. И братья Стругацкие прекрасно знали смысл слова Зона. Поэтому они назвали ее не Ореал, не Район, не Круг, а именно Зона. Они знали, что они имели в виду. В Зоне не может вырасти здоровое и свободное поколение...
***
© Дмитрий Быков
из стенограммы лекции "Стругацкие. «Пикник на обочине» — вся правда об СССР"
https://www.facebook.com/photo/?fbid=92 ... 2471716696

Алсу Гильмутдинова
Рекомендация для вас · 2 д. ·
#доброго
Оруэлл боялся, что запретят книги. Хаксли боялся того, что причины запрещать книги не будет, поскольку никто не захочет их читать.
Оруэлл боялся, что нас лишат информации. Хаксли боялся, что нам будет дано столь многое, что мы опустимся до пассивности и эгоизма.
Оруэлл боялся, что мы станем публикой без права выбора. Хаксли боялся, что правда утонет в море безразличия.
Оруэлл боялся, что мы станем одномерной культурой. Хаксли боялся, что мы станем тривиальной культурой, озабоченной чувствишками, перепихончиками и разноцветными картинками.
Если вкратце, Оруэлл боялся, что нас погубит то, что мы ненавидим.
Хаксли боялся, что нас погубит то, что мы любим.
Балансируем пока...

Когда у Рэя Брэдбери спросили, почему не сбылись его рассказы, и люди до сих пор не осваивают Марс, писатель ответил:
«…люди — идиоты. Они сделали кучу глупостей: придумывали костюмы для собак, должность рекламного менеджера и штуки вроде IPhone, не получив взамен ничего, кроме кислого послевкусия. А вот если бы мы развивали науку, осваивали Луну, Марс, Венеру… Кто знает, каким был бы мир тогда? Человечеству дали возможность бороздить космос, но оно хочет заниматься потреблением: пить пиво и смотреть сериалы».
Почему потребление - это плохо? Спросите у древних римлян, древних египтян, вавилонян, и далее по историческому списку. Как только элита погрязает в фантастической роскоши, а народ - в ленивой обывательщине, их цивилизации приходит пушной зверек. Это понимали во все времена. Но единицы. Во все времена высмеивалась обывательщина - но никогда ничему эти обыватели не учились. "Зато посмотри, на каких машинах мы ездим!"
https://www.facebook.com/photo/?fbid=97 ... 7447492405

Вышла экранизация первой книги трилогии Лю Цисыня от Netflix